Мышиная Революция

Значит, мои предки - инопланетяне! УРА!

В апреле 1990 года сорокалетний Виктор Молчанов, по профессии — механизатор, житель станицы Троицкой Краснодарского края совершил, по его словам, непродолжительный вояж на некую иную планету... Надо тут сразу же заметить, что по образу жизни, по широте кругозора и по специфике повседневных интересов Молчанов — точная копия Владимира Прокофьева, тоже механизатора, о котором рассказывалось несколькими страницами ранее. Как и Прокофьев, он полностью сосредоточен на своих текущих делах и заботах. Будни землепашца — вся его жизнь, а колхозные поля — его мир, рискну даже сказать — его исчерпывающая Вселенная, ибо Виктор живёт в своей родной станице практически безвылазно. Он ненавидит дальние поездки и вполне удовлетворён тем, как живёт.
Искусству правильной литературной речи никто Виктора Молчанова не обучал. Говорить ему трудно. Он делает большие паузы в беседе, с натугой подбирает нужные слова, запинается... Толкуя о невероятных событиях в жизни Владимира Прокофьева, я, если помните, охарактеризовал Прокофьева, как человеческий тип, через понятие "простая душа". Так вот, здесь — тот же самый случай.
Около 23 часов 19 апреля Виктор вышел из своей хаты на двор. Он направлялся к деревянной будке туалета, чей слегка покосившийся силуэт маячил в дальнем конце приусадебного участка. В этот исторический в его жизни момент были на нём только трусы и майка, увы, не первой свежести. А на босых ногах — не по размеру большие галоши, шлёпавшие о землю при каждом шаге соскакивающими с пяток задниками. Тропинка, ведущая к месту общественного пользования, вилась по огороду среди грядок, на которых уже дружно взошли лук и редиска, чеснок и укроп. Весна на юге России — дело раннее.
Не успел Молчанов сделать по той тропинке и нескольких шагов, как тут же застыл столбом, пялясь в недоумении перед собой.
Прямо над грядками в метре над землёй, увидел он, висел в воздухе огромный серебристый шар. Но шару параллельно земле тянулась цепочка круглых иллюминаторов, разделявшая его надвое. К будке туалета было не пройти — небесное диво перегораживало дорогу.
Со стороны шара донёсся голос, глухой, "механический":
— Иди сюда.
Молчанов постоял мгновение, переминаясь с ноги на ногу, обдумывая услышанное. А потом, почесав рукой в затылке, проговорил:
— Сейчас оденусь. Потом приду.
— Не надо одеваться, — раздалось в ответ.
Виктор проигнорировал сказанное. Тут, понимаешь ли, мировая сенсация, марсиане прилетели, подумал он, а я перед ними в исподнем стою, грязном и пропотевшем. Это не дело. Надо бы приодеться поприличнее. Рубашечку белую надеть, костюм. Ну, и туфли выходные, само собой.
Он вернулся в дом.
Его жена лежала в это время уже в постели, охваченная полудрёмой. Молчанов подошёл к платяному шкафу, распахнул дверцы и со свойственной ему неторопливостью стал рассматривать висевшие в нём вещи. Он соображал, где, под какой кофточкой жены хоронится на плечиках его лучшая белая сорочка. Озирая содержимое гардероба, Виктор рассеянно пробормотал, обращаясь к супруге:
— Эй, слышишь! Тут, значит, такое дело... Марсиане прилетели.
— Кто?
— Марсиане.
— Откуда?
— А кто их знает. Прилетели, в общем. И всё. На нашем огороде приземлились. Перед сортиром. Хочешь пойти посмотреть?
— Перед сортиром, говоришь?
— Ага.
Жена Виктора завозилась на постели, отворачиваясь лицом к стене.
— Горе ты моё луковое, — прошептала она сонно. — Пить надо меньше.
— Да я сегодня не пил, — обиделся Виктор.
— Пошёл к чёрту. Не мешай спать.
Виктор не стал перечить супруге, которую всегда слегка побаивался. Он закрыл дверки платяного шкафа и с растерянностью во взгляде воззрился на них. Зачем он открывал шкаф? Что хотел взять из него? Молчанов наморщил лоб, мучительно вспоминая. Не вспоминалось. Пожав плечами, он шагнул к двери, ведущей в сени. Единственная мысль горела сейчас у него в голове как фонарь: марсиане ждут его и, стало быть, следует поторапливаться.
С высокой степенью достоверности можно утверждать, что в тот момент Молчанов, сам того не подозревая, уже вошёл в активную фазу прямого психического контакта с экипажем НЛО. Ибо скорее всего по их мысленному приказу... забыл принарядиться, хотя собственно только ради этого и возвращался в дом!
Шар висел на прежнем месте, чудовищно огромный, блестящий, словно отлитый из серебра. Стоило Виктору появиться на пороге хаты, как в нижней части шара распахнулся люк. Он был похож на половинку Луны по своим очертаниям. Из люка стремительно вылетела металлическая серебристая лента длиною не менее десяти метров и шириной в полметра. Конец ленты, слегка вибрируя в воздухе, замер прямо у ног Молчанова.
Голос из шара приказал:
— Сними галоши.
Зачарованно глядя на открытый люк в борту иноземного шлюпа, Молчанов дрыгнул левой ногой, и галоша легко слетела с неё.
— Сними вторую и встань на ленту, — тоном, не терпящим возражений, пролаял голос. Что Виктор и сделал.
И его вместе с лентой буквально всосало внутрь шара. Молчанов вспоминает:
— Я оказался в круглом большом зале. Его диаметр был около пятнадцати метров, а высота — не менее пяти метров. Там меня поджидал инопланетянин, марсианин — называйте как хотите. В любом случае это был не земной человек. Ростом он был более трёх метров. Его тело, плотно обтянутое серебристым комбинезоном типа аквалангистского, выглядело удивительно худосочным, ненормально этак, знаете ли, растянутым по вертикали. Запомнились очень длинные руки, свисавшие ниже колен. Глаза — большие, раскосые. А во всём остальном лицо — вполне человеческое, но почему-то пепельно-серого цвета.
Виктор молча протянул инопланетянину руку для рукопожатия. Тот в ответ тоже вытянул вперёд руку, но тыльной стороной вверх. На руке было три пальца, и один из них — большой — торчал в сторону перпендикулярно ладони. Поведя трёхпалой лапой, "марсианин" указал на кресло и пробурчал:
— Садись.
У него был не тот голос, который приказал Виктору скинуть галоши перед посадкой в иноземный шлюп. Но всё равно и этот голос показался Молчанову "механическим", лишённым привычных человеческих интонаций и обертонов.
Повинуясь приказу, Виктор сел в кресло. А трёхметровый гигант шагнул к другому креслу, стоявшему рядом, и тоже опустился в него.
Кресла были белого цвета. Впрочем, как и другие кресла, стоявшие по кругу вдоль пультов управления, окольцовывающих зал. Над пультами растянулись длинной ровной лентой квадратные экраны, каждый размерами приблизительно 40 на 40 сантиметров. Под ними были рассыпаны как горох на слегка наклонных панелях пультов многочисленные кнопки, все светящиеся. Над каждой кнопкой стоял значок, отдалённо похожий на китайский иероглиф.
Вращающиеся белые кресла были привинчены к полу намертво. Напротив каждого кресла размещался над полосой экранов большой круглый иллюминатор.
В креслах сидели перед пультами четверо трёхметровых худосочных "марсиан", не обращавших на Виктора ровным счётом никакого внимания. Пятый гигант — тот, что заговорил с Виктором — был единственным, кто и в дальнейшем продолжал общаться с ним.
Возникло ощущение полёта, трудно, по утверждению Молчанова, описываемое словами... За иллюминаторами замелькали облака, вскоре их сменили звёзды...
— Кто ваши правители? — спросил "марсианин", откидываясь на спинку кресла и складывая трёхпалые руки крест-накрест на груди.
— Горбачёв и Буш, — молвил Молчанов, а потом пояснил: — Мы — две великие державы. Обладаем атомным оружием.
— Воюете?
— Да. Почти на протяжении всей истории.
— Будет ли у вас новая большая война?
Вопрос удивил Виктора.
— А я откуда знаю? — проговорил, пожав плечами, он. — Надеюсь, что не будет. — И, посматривая на иллюминаторы полюбопытствовал: — Мы уже в космосе, да?
— Да.
"Марсианин" повернулся к пульту и ткнул трёхпалой лапой в сторону иллюминатора. И заговорил. Он принялся рассказывать о созвездиях, о каком-то звёздном газе, о множественности обитаемых миров... Виктор обалдело слушал его, ничегошеньки не понимая. Тот вещал вроде бы на русском языке, но смысл его речей полностью ускользал от Молчанова. Специальные термины, иные непонятные словечки всё время слетали с его уст. То, о чём он сейчас повествовал, находилось за пределами представлений нашего землепашца и хлебороба о мире, не отвечало уровню его образованности.
Внезапно гигант замолк. Он внимательно посмотрел на Виктора.
— Непонятно?
— Нет, — честно ответил тот.
В дальнейшем полёт проходил в гробовом молчании. Минут через тридцать в иллюминаторах появилось голубовато-зелёное небо. Иноземный шлюп пошёл на посадку. Он опускался столь неторопливо, что Молчанов, глядевший во все глаза в ближайший к нему иллюминатор, успел хорошо разглядеть леса и луга, голубую широкую речку, петлявшую по ним бесконечной змейкой, уходившей за горизонт.
"Летающая тарелка" опустилась в паре километров от небольшого посёлка. Сквозь иллюминатор в момент посадки было отчётливо видно, что дома в том посёлке — небольшие, компактные, одноэтажные. Над крышей каждого домика высился золотой крест.
Открылся полукруглый люк.
Кресло, в котором сидел Молчанов, стояло недалеко от люка — широкого как ворота.
За его распахнувшейся створкой открылась взгляду Виктора панорама ближайших окрестностей. Он увидел в некотором отдалении несколько высоких зданий без окон, между которыми торчали частоколом мачты, тоже высокие. Непосредственно перед люком раскинулся луг, поросший сочной зелёной травой. Тут и там виднелись на лугу деревья, стоявшие кучками. Они были осыпаны розовыми крохотными цветами.
В распахнутый люк пахнуло их ароматом, который Виктор нашёл сладостным, чарующим.
Он втянул ноздрями воздух.
Инопланетянин подметил это и спросил:
— Хорошо пахнет?
— Да.
А тем временем другие члены экипажа "летающей тарелки" гуськом вышли из летательного аппарата вон. Никто из них при этом даже не взглянул на Виктора. Его собеседник тоже встал с кресла и устремился было следом за ними, но Молчанов остановил его вопросом:
— У вас сейчас весна, как и у нас?
Тот обернулся.
— У нас всегда только весна и лето, — проговорил он и опёрся трёхпалой ладонью о край люка. Молчанов вздохнул с завистью:
— Везёт же людям!
А теперь, читатель мой, внимание. Сейчас я приведу достаточно длинный монолог инопланетянина, записанный, понятное дело, со слов Молчанова. Важнейшей, так сказать — технической особенностью монолога является тот факт, что Виктор Молчанов запомнил его слово в слово. Возникает впечатление, что монолог был дословно вписан в его сознание, в его мозг так, как мы на Земле фиксируем акустическую информацию на магнитофонной, например, плёнке. В ходе монолога в память Виктора был, видимо, осознанно заложен строго определённый, неуничтожимый информационный блок, который, по моим подозрениям, Молчанов должен был довести до нашего с вами сведения по возвращении на Землю.
...Молчанов вздохнул с завистью:
— Везёт же людям!
— У вас тоже был когда-то такой же климат, — негромко, с расстановкой молвил его собеседник. — Затем появились магнитное поле и полюса. Земля несколько раз меняла полюса, и человечество в результате всякий раз погибало. Вы произошли не от обезьян. Это мы поселили вас на Землю, но вы переродились. Каждая нация на Земле имеет своих покровителей, которые — из наших рядов. Начиная примерно с 2000 года на Земле начнёт резко повышаться температура. Она повысится на пятнадцать градусов по Цельсию. Примерно треть человечества погибнет из-за засухи и наводнений, особенно в южных районах.
Закончив свой в высшей степени занятный спич, трёхметровый гигант шагнул в люк и затопал по лужку к зданиям, видневшимся в отдалении. А Виктор остался сидеть в кресле...
На вопрос "Почему вы не вышли тоже из "тарелки" на луг?" он ответил так:
— Меня никто не приглашал выйти. Вот я и остался сидеть, где сидел. Не скажу, что речи "марсианина" как-то там уж очень ошеломили меня, но настроение он мне подпортил основательно. 2000 год, размышлял я. Сколько лет будет в том году моим детям? Или детям моих одностаничников? Это что же получается — они пожить толком не успеют, как начнётся Конец Света?!! Мда, страшное предсказание. Очень страшное.
Пока Молчанов обдумывал услышанное, сгорбившись в кресле, пригорюнившись, в люке показались двое низкорослых существ высотою не более одного метра каждое. Не удостоив человека вниманием, они молча внесли в "тарелку" металлический ящик серого цвета. Ящик лёг на пол между креслами. Существа удалились.
Через пару минут они вновь возникли в люке с точно таким же ящиком в руках. Поставили его рядом с первым и опять вышли вон.
Так продолжалось несколько раз.
Увы, Молчанов не может дать внятное описание внешнего облика существ. Когда они мелькали перед его глазами, он продолжал, весь уйдя в свои горестные мысли, тупо подсчитывать, сколько лет будет в 2000 году внуку председателя его родного колхоза, сыну бригадира, дочке лучшего друга, тоже, как и Виктор, механизатора... Занятый печальными раздумьями, Молчанов не сразу заметил, что погрузка ящиков закончилась, а экипаж "летающей тарелки" занимает свои места, рассаживаясь по креслам.
Знакомый уже нам гигант с трёхпалыми руками опустился в то же самое кресло, с которого встал получасом ранее, прежде чем произнести свой сенсационный пророческий монолог.
— Поехали домой, — сказал он, глядя на Виктора.
— Домой?
— Да. К тебе домой.
Молчанов дважды кивнул головой в ответ — мол, понял. Домой так домой. Ничего не имею против. Внезапно, словно бы пробуждаясь ото сна, он вспомнил о долгом мельтешений перед ним каких-то коротышек, таскавших ящики.
— А кто были эти... Ну... Грузчики? — поинтересовался он.
— Роботы. Они выполняют у нас все работы.
"Тарелка" взлетела, и за иллюминаторами вновь засияли звёзды, смахивающие, как выразился Молчанов, на колючки и вовсе не похожие на те звёзды, какими они видятся с Земли.
Наступило долгое молчание. Виктору очень хотелось спросить что-нибудь умное. Мысленно подбирая нужные слова, он наконец сформулировал умный, в его понимании, вопрос:
— За счёт какой энергии вы летаете?
Ответ был более чем туманный:
— Мы дозаправляемся на Земле.
— А что вы знаете про нас?
— Мы смотрим ваши телевизионные передачи, слушаем ваше радио.
— Выходит, многое знаете.
— Мы знаем о вас всё. У нас — свой канал связи.
Виктор не уловил смысла последней фразы и переспросил:
— Какой канал?
"Марсианин" очень чётко, с паузами между словами проговорил, как бы вколачивая эту информацию в сознание человека:
— У нас — свой канал связи.
— Ага. Ясно, — молвил Молчанов, хотя на самом деле ему не было ничего ясно. — А почему вы не встречаетесь с нашими руководителями?
— Нам запрещено.
Что бы ещё этакое дельное, умное сказать, лихорадочно размышлял Виктор. Тут он вспомнил об одном важном предмете, который занимал в его повседневной жизни далеко не последнее место. Как, впрочем, и в жизни многих, очень многих его одностаничников. Молчанов выпрямился в кресле и, пощёлкав согнутым пальцем по собственному горлу, слегка расширив глаза, вопросил шёпотом:
— Ну, а это дело…
— Какое это?
— Водка у вас есть?
— Мы используем только виноградную лозу.
— Зря, — расстроился Виктор. — Водочку надо употреблять, водочку. А не виноградную "бормотуху".
Наверное, не лишне будет здесь попутно мельком заметить, что я передаю диалог Молчанова и "марсианина" в его дословном пересказе, ничего не добавляя к нему от себя, однако ничего и не убавляя.
"Летающая тарелка" приземлилась. Вернее говоря, зависла над огородом возле дома Молчанова, не касаясь земли. Открылся люк.
— Встаньте вот на это место, — приказал инопланетянин, указывая рукой на площадку перед люком. Виктор поднялся с кресла.
— До свидания, — проронил он, становясь там, где и было указано.
— Всего хорошего. В течение одного месяца не рассказывай никому о нашей встрече... Мы ещё встретимся с вами.
И неведомая сила буквально вышвырнула Виктора из "тарелки". Он очутился на пороге своего дома. Осознал себя стоящим по стойке "смирно" перед входной дверью в него — от кончика носа до деревянной этой двери было не более десяти сантиметров.
Молчанов резко обернулся.
Серебристый шар бесшумно, торжественно всплывал в звёздное ночное небо над спящей станицей. Он оставлял за собою белёсый след, хорошо различимый в лунном свете. Что-то вроде то ли искорок, то ли пыли клубилось длинным хвостом позади иноземного шлюпа, в полной тишине отчалившего от Земли, устремившегося к далёким звёздам — к таинственным мирам, где есть дома с золотыми крестами над крышами, где круглый год царствуют весна и лето и где — вот досада, не правда ли? — не знают, что такое водка.

население всей Латвии (а не Риги!) - около 2 250 000 человек.

там всего + 8 С.

Ну ваша страна ( не в обиду сказано) размером с наш один областной район, при чем там и тролейбусов то нету, так пазики ездют. мда, далеки мы от Европы со своими бескрайними просторами.

Еще несколько месяцев назад Росгидромецентр убеждал новосибирцев в том, что это лето обязательно станет рекордным по температурным параметрам.
Правда, вместо рекордных холодов метеорологи предсказывали на вторую декаду июля рекордную жару. Их прогнозы сбылись, но только на территории Москвы или Казани, но никак не Новосибирска.
«В это время ожидается особо сильное влияние южных воздушных масс из Казахстана и Средней Азии», — говорил тогда Ренад Ягудин. На деле все оказалось иначе: теплые воздушные массы в Новосибирск не пустили северо-западные циклоны, которые не могут попасть западнее Урала из-за сильного давления раскаленного воздуха и по праву хозяев обитают в Западной Сибири.

- Отчего у вас в Сибири так холодно?
- Богу так угодно! - отвечает возница.
Да, уже май, в России зеленеют леса и заливаются соловьи, на юге давно уже цветут акация и сирень, а здесь, по дороге от Тюмени до Томска, земля бурая, леса голые, на озерах матовый лед, на берегах и в оврагах лежит еще снег...
(А.П.Чехов, "Из Сибири" 1890г.)

Латвия — самая лучшая страна в мире!
...
Потому что в Латвии нет такого места, куда бы надо было добираться больше 3 часов, кроме как от одного конца Риги до другого

А уж центральные и новые станции

Достоевская - завораживает красотой, но не рюшками-завитушками, а строгой и графичной.