Простите, нес мог удержаться...
Оригинал на Хорс.ру.
«Петербургский ночник», №6(1116), 19 Февраля 2047г.
За хорошее отношение к автомобилям.
Он был певцом в церковном хоре, а потом известным журналистом и политиком. Реалити-шоу Александра Незазорова «Террористы зажигают» в конце 30-х заставляла петербуржцев бросать все дела и прилипать к экранам спутникового слежения... Несколько лет назад популярный ведущий снова появился в сетке, но уже в новом амплуа. Теперь дело его жизни – автомобили.
– Вы были самым зажигательным ведущим и вдруг переключились на автомобили. Не скучаете по работе репортера?
– Я всю жизнь хотел заниматься только автомобилями. Все, что я делал на телевидении до этого, было путем к ним – для того, чтобы быть автомобилистом, нужна социальная, финансовая и моральная независимость и очень много разных умений, в том числе и тех, которые приобретаются в морге. Я не морочил себе голову размышлениями о нравственности. Как говорил Лев Толстой, когда его спрашивали, зачем он пишет свои романы: «исключительно из соображений тщеславия и корыстолюбия». То же могу сказать про себя.
– До телевидения вы работали каскадером...
– У меня абсолютно позорное автомобильное прошлое. Я – стыдно сказать! – занимался даже гонками. «Дозанимался» до звания кандидата в мастера спорта. Был заложником системы. Не зная, что существуют какие-то другие пути, вынужден был поначалу двигаться в указанном мне временем направлении и пойти в спортивную секцию. Но, слава Богу, вовремя одумался. Ушел в каскадеры, хоть это и не менее позорно. Зато теперь я имею право авторитетно рассуждать на эту тему.
– И когда наступило прозрение?
– Как только увидел научные свидетельства того, какие страшные повреждения я доставляю машине, давя на газ. Меня учили обращаться с машинами с позиции превосходства. А смысл? Не надо показывать силу, не надо никому закручивать гайки. Теперь AUTORULE – лучшая школа в мире. На сегодняшний момент ясно, что все высшие достижения в работе с автомобилем – это достижения именно в работе со свободным рулем. Недавно я вместе со своими учениками начал издавать журнал «NEZAZOROV AUTORULE», который поможет многим открыть глаза на то, что они творят.
– В своей школе вы не учите, а «воспитываете» водителей. В чем отличие?
– Учение – это дрессировка с помощью побоев и ругани. Такие методы широко
применяются в гонках и ралли. Чем отличается ученый человек от понимающего? Ученый, увидев горшок, спускает штаны и на него садится, потому что знает, как использовать горшок. А если такого человека привели в магазин сантехники? Он сядет на унитаз в экспозиции, а понимающий в дизайне человек скажет: «И правда, какой эргономичный унитаз!» Примерно такое же отличие между ученым и воспитанным водителем: первый просто думает, а последний пропускает первые десять нецензурных мыслей.
– В этом и заключается «революционный» аспект вашего метода?
– Как депутат Вненародной Думы тринадцатого созыва я могу сказать, что там, где есть спецномера, немедленно возникает борьба за них. Нужно никогда не показывать
власть и делать вид, что у тебя спецномеров вообще нет. Так и с водителями, особенно с таксистами, которые по природе властолюбивы и всегда готовы побороться за место на дороге.
– Принято считать, что человек и автомобиль – друзья по жизни. Например, в книгах пишут, что машины вывозили раненых бандитов с места разборок… Разве это не так?
– Машина никогда никого не вывозила. Это бредни киношников или литераторов. Уносится машина с дороги только в том случае, когда водителю снесло крышу и он потерял возможность управлять. Она уезжает оттуда, где ровная поверхность, и забивается в кювет или падает с моста. Человек всегда доставлял этому замечательному механизму только повреждения. Вся практика гонок основана на причинении машине как можно больше повреждений и на том, что она железная. Дружба человека и машины – всего лишь сладкий миф для детишек.
– В уголовном кодексе есть статья, наказывающая за халатное отношение к машинам и механизмам. Но она не работает. Почему?
– Надо создать прецедент – взять прокурора и эксперта и на любых автомобильных соревнованиях остановить любого спортсмена посреди трассы и возбудить уголовное дело прямо на месте. Состав преступления налицо: есть корыстные мотивы в виде медалей или получения призовых денег, специальный инструментарий для ремонта. Надо посадить одного гонщика, и статья начнет работать.
– Вы как депутат Вненародной Думы пытаетесь повлиять на этот процесс?
– Депутат Вненародной Думы не может инициировать возбуждение уголовного дела. Это должны делать правоохранительные органы, а наше дело – растолковать им, где и как совершается преступление. А гонки – преступление. В свое время общество не знало, что делать с растлителями несовершеннолетних, а потом кто-то объяснил смысл этого преступления, и журналисты стали их разыскивать и подробно описывать детали. Теперь понятия «несовершеннолетний» не существует.
– В вашей книге говорится, что гонки – это паразитирование на возможностях машины. Но если исчезнут гонки, куда денутся все машины?
– Во-первых, даже во времена расцвета машиностроения в СССР тысячи машин уходили на металлолом. Во-вторых, существует Федерация автоспорта – у этой организации достаточно много денег, их можно переадресовать на создание гаражей. Спортсмены провоцировали бесперебойную работу автозаводов и штамповку моторов, увы, в спорте действует беспощадный принцип – должны погибнуть девять слабых, чтобы десятый стал показывать какие-то результаты.
– Во всем мире автомобили продолжают использовать не только в спорте, но и в хозяйстве. С этим тоже нужно бороться?
– Использование тракторов и комбайнов крестьянами тоже жестоко, но эти люди действуют во имя житейской необходимости. Там меняет время. В сельском хозяйстве машины абсолютно непродуктивны, необходимость заправки и ремонта, экономическая неэффективность очень скоро выведут их из сельского хозяйства.
– Разве машина в автоклубе так уж страдает?
– Внешне машине там неплохо. Но она по 23 часа в сутки парится в гараже. Ее моют и чистят как на выставку, она ржавеет от перестоя. Машина 24 часа должна находиться в постоянном движении, такова ее механика. Неподвижность приводит к засыханию смазки и, в конце концов, к разрушению подшипников и коленвалов.
– Как сделать машину счастливой?
– Для начала надо спасти ее от автоспорта. Хотите убить машину? Отдайте ее в спорт. Любая машина в ралли обречена на мучительную смерть от повреждений, которые возникает от песка в маслопроводе, перегрева карбюратора и постоянных ударных нагрузок на шасси. Иногда мне говорят, что в спорте есть машины -долгожители: одна дожила до 20 лет, другая – до 15. В результате мне называют 10–15 имен из сотен тысяч. Я отвечаю, что у меня тоже есть свой список: 37,60,95 лет… Это люди, которые жили в СССР и дожили до какого-то возраста после распада Союза. Но из этого не стоит делать вывод, что социализм – это хорошо.
– Сколько живет в автоспорте среднестатистическая машина?
– По самым точным европейским данным, где хорошая ремонтная база, – 3 автопробега. В то время как физический возраст иностранного железа максимум 8 лет. Любая спортивная машина к 1-2 годам – полуживая развалина, а машина, прошедшая ралли, – уже инвалид. У каждой второй машины после гонок из маслопровода течет кипящее масло от разрыва стенок трубки и дымится мотор от перегрева. Многие не доезжают до финиша и загораются. Машина не предназначена для такой скорости и продолжительной дистанции. А только для того, чтобы пробежать 30 километров по шоссе. Этого вполне достаточно, чтобы либо доехать до стоянки, либо быть раздавленной в пробке. Гонщик за один заезд наносит машине от 50 до 150 ударов по газам и столько же резких движений рулем. Машины там до такой степени неконтролируемые, что сесть в них обычным образом невозможно: машину окружают шесть человек механиков, и сверху опускают водителя!
– Вашим ученикам запрещено использовать шлем. Почему?
– Если боишься машины – нечего к ней подходить. Вот мы сидим с вами, спокойно разговариваем. Хотя теоретически у вас хватит сил, чтобы ударить меня чашкой по лбу. Но меня до сих пор не били чашкой по лбу, хотя я очень просил, вот сижу без шлема и жду. Так же и с машинами.
– Вы работаете советником мэра Петербурга. Не пробовали увлечь ее?
– У мэра нет гена, который двигает любителями. Она не принадлежит к тем 6–8 процентам людей, которые тяжело и безнадежно больны.
Беседовала симпатичная девушка-журналист с чашкой кофе, Незазорова, красного из-за аллергии на бензин, удерживали в машине двое телохранителей.