|
Поскольку на ЧП объявлена большая чистка, решила наведаться в архив.
И наткнулась на перл Веденеева Игоря Олеговича.
Давненько не читала ничего столь занимательного...
"Я родился вторым ребёнком в семье, и моё рождение было не желательным. Ко мне ни когда не относились как к равному и на меня ровным счётом не обращали внимание. Рос я сам по себе.
А любимчиком был мой старший брат, он был на четыре года старше меня, и вся любовь и ласка доставалась ему.
У него были все игрушки, какие он захочет, а у меня была лишь одна единственная, которую мне подарили в два года, это была не большая лошадка. Одна единственная за все время, но я, её любил больше всего, мне не надо было больше ни каких игрушек.
Так я играл ей бережно и аккуратно, зная что мне больше ни чего не купят.
У нас было большое поместье, и огромный приусадебный участок, где росли все возможные овощи и фрукты. И когда мне исполнилось шесть лет родители решили что я уже достаточно вырос чтобы работать и меня начали безжалостно эксплуатировать. Заставляли таскать тяжеленные вещи то удобрения то землю …и.т.д.
Лошади которые у нас были с жалостью смотрели на меня, как я еле тащу очередной мешок.
И тогда я понял, что лошади жалеют меня как никто либо. И я начал тайком по ночам бегать в конюшни, чтобы побыть с лошадками. И они были очень милы. Ни кто так хороша, не обращался как они. Я расчесывал им гривы хвосты и ни когда не обижал их, и они меня не трогали. И я полюбил их.
Потом я стал ночевать в конюшнях и всегда таскал собой будильник, чтобы меня не поймали меня. Когда лошадь ложилась я пристраивался у неё в ногах и пригревшись под сладкий запах лошадиного пота я засыпал.
И с утра всё повторялась, таскание тяжестей и другая не выносимая работа.
Но однажды ближе к полудню я вёз тачку с землёй и краем глаза заметил что мой брат привязав к столбу жеребца (у которого я сегодня спал) избивает кнутом, я сразу же отбросил тачку в сторону и побежал на выручку своёму другу. Сбив с ног своёго брата, я совей яростью и силой начал разукрашивать физиономию.
Успокоившись, я поднялся на ноги, лицо брата представляло собой сплошное кровавое месиво. Он был без сознания.
Подойдя к Верному я успокоил его, обняв его за шею и прижавшись к его широкой груди. Осторожно осмотрел его раны, они были везде: на крупе, на спине, на холке и даже на весьма деликатном месте. Хотя сила удара была не велика все равно удары кнута болезненны, особенно по тому месту, куда бить не стоит.
Отвязав его и сняв уздечку с железным дерьмом, именуемое «грызло», которое предназначено только для одного причинять лошади боль, отшвырнул её в сторону, и пошагал к опрокинутой тачке и просыпавшейся земле.
Верный шагал рядом со мной неотставая, и не оглядываясь.
Собрав всю землю которую смог и повёз туда где надо было вывалить её. По дороге жеребчик весело прыгал и резвился вокруг меня изредка издавая короткое весёлое ржание, его дымчато-серебристая шерсть переливалась на солнце, что честно не могло не вызывать улыбки.
И тут сзади меня кто-то отдёрнул от тачки передо мной стоял отец и ещё два амбала старший и младший конюх.
Отец грубо тряхнул меня и повёл меня, Верному не понравилось что его друга куда-то уводят да ещё так груба, он заклал уши и ринулся на него, но конюхи у которых были в руках шамберьеры на концах сплетенных из кожи верёвок были привязаны гайки. И после нескольких ударов Верный отступил.
Меня снова захлестнула ненависть и лошадиная злоба я начал вырываться, отец схватил меня за рукав рубашки но он не выдержал моего натиска и оторвался. Уронив старшего я забрал шамберьер и начал орудовать им изо всех сил, удары получались ужасной силы, кожа на конюхе после каждого удара лопалась и брызгала кровью.
Но потом меня все-таки завалили и оттащили к тому самому злополучному столбу к которому был привязан Верный и привязали к нему же. Я стоял прислонившись грудью к нему, руки были связаны спереди, ноги также были примотаны к столбу.
- Вова сказал нам что ты избил его – сказала мать, - и интересно за что ты его?
- Меньше лошадей бить будет. – ответил я твердым голосом.
- А он сказал что ты его сбил когда он ехал верхом. – вмешался отец.
- Пусть не врёт!!!
- Он мне просто завидует! – горделиво вмешался брат.
- Мы верим Владимиру больше чем тебе Игорь. – сказал отец.
Я умолк и не стал больше отвечать ни на какие вопросы, сколько бы у меня не спрашивали.
- Ну ладно хватит с ним мусолиться, - не вытерпел отец. – Вова бури кнут и бей его пока не надоест.
Он взял кнут размахнулся раздался свист а затем последовал хлопок, боль пронзила мне рёбра, я даже не вскрикнул, хоть мне и было больно но я знал что страдаю за любимых лошадей.
Лошади не умеют реветь, так что и я не стал, а лишь понял, что люди злобные, упертые, феноменально агрессивные и не справедливые. И в моей душе что-то начало расти что-то черное и пугающее.
А тем временем удары продолжались но уже не такие сильные и болезненные, он начал уставать и через минуту прекратились вовсе.
Меня отвязали, и на местах где прилегал кнут остались красные отметины некоторые кровоточили особо сильно с левого бока, след от первого удара.
- Я больше не буду ночевать дома. – дрожащим голосом сказал я. – лучше я буду спать в конюшне вместе с лошадьми.
- Вот и ночуй, там тебе самое место – ответили они хором.
Отвернувшись я зашагал к дому чтобы забрать свои вещи и перебазироваться в конюшню.
Тело всё гудело и стонало. Я сидел на полу, в стойле Верного. На мне были одни джинсы, сзади стоял сам Верный и облизывал мои раны, от его слюны раны щипало но я не принимал ни каких попыток прекратить это.
Когда он прекратил облизывать меня и улёгся я пристроился у него в ногах прижавшись, к нему уснул.
Мне снилось, что я превратился в жеребца и скачу вместе с огромным табуном. Мы скачем через разрушенный город, и останавливаемся на площади вокруг лежат руины и мёртвые люди или всё что от них осталось, они были растерзаны всюду лежали кишки, оторванные руки, головы, ноги и тела если их можно было их так назвать. Всё было залито кровью, оглянувшись я заметил что все лошади в крови и причем не в своей. Ко мне подошла гнедая кобыла, от лба и до носа у неё пролегало белое пятно и лишь на самом носу переходило в розовое и всё запачканное кровью. И у меня тоже вся морда лица была в крови.
- Ну что Игорь? – сказала она. – Нравится дела копыт твоих?
- Ещё бы, конечно нравится!!! – ответил я.
Проснулся я от скрипа главных дверей конюшни. Солнце уже встало и заглядывало в небольшое оконце конюшни. Вошедшим оказался главный конюх, шёл он потихоньку стараясь не шуметь но его присутствие выдавали лошади они беспокойно раздували ноздри и топтались. Подойдя к стойлу где находились мы с Верным он аккуратно заглянул. И увидев что я не сплю сказал:
- Я доберусь до тебя и до твоего дружка…
Но он успел закончить фразу, как я вскочил и с ноги вышиб дверь, его отнесло в сторону он шлёпнулся напал спиной. Я вышел из стойла и спокойным голосом сказал.
- Только тронь хоть одну лошадь, и я из тебя сука фарш сделаю. Все кости к херам собачим переломаю, а теперь скройся с глаз моих пи-дар переодетый.
Он посмотрел мне в глаза и увидел в них то что заставило его волосы сразу поседеть и он выскочил из конюшни со скоростью пули.
Верный подошёл ко мне сзади и положил голову на плечо я склонил голову к его голове. Постояв немного я взял тачку, на которой возили дробленый овёс и пошёл за ним. Нагрузив полную я привёз её обратно, рассыпав его по кормушкам мне самому захотелось есть и пришлось жевать его, суховатый но есть было можно.
Наевшись и напившись из поилки, я начал выпускать на пастьбу лошадей, и вместо того чтобы идти пастись, лошади начали собираться вокруг меня. Это напомнило мне мой сон.
Когда я выпустил всех лошадей и пошёл на улицу, они побрели вслед за мной. Я не знал причин их поведения, но видимо причины были, раньше они не ходили за мной.
Я сел возле конюшни прислонившись спи-ной к стене, утреннее солнце уже начало припекать значит, день будет жаркий.
Жеребята которые резвились и веселились неподалёку от меня подошли ко мне, и весило пощипывали «приглашали поиграть наверно» - подумал я.
Я встал, и один самый игривый прикусил слегка мня за бедро пустился в припрыжку удирать, я побежал за ним. И это ему определённо нравилось, остальные жеребята поскакали вслед за мной.
Он остановился и взвился в песаду, разбивая воздух своими копытцами, наскакивает с резким поматываниями головой и шеей, причём настолько резкими и широкими, что еле держится на ногах.
Я весило подзуживаю на схватку, дерзко топая по земле.
Подъём на задние ноги и жеребцовское хрюканье. Условный бросок на меня.
Я топнул. Наступаю.
Он отскакивает, подняв с навоза всю воробьиную тучу. Но тут же мгновенно разворачивается на заду – и, разметав головой и грудью пяток взлетевших воробушков, снова вздымается с оскалом и долго стоит, осененный кружащимися перышками и пухом.
Я поднял с земли маленький прутик, мне пришла в голову мысль, что можно не топать, а просто щелкать прутиком по земле.
Щелчок. Надо спровоцировать его не на угрозы из далека, а на налетание прямо на меня, до контакта.
Он вздымается и машет ногами. Пока в метрах пяти.
Ещё щелчок и три резких шага на него, щелчок по земле передним – и отступление.
Налетает, налетает. Подскакнув - вздымается, так что копытца где-то на уровне моей го-ловы, да еще во всю мощь длинной вороной шеи – стрелял в меня головой с оскаленными, крепко щелкающими зубками. Кусить хочет, что понятно.
Уворачиваюсь. Маленький, конечно, и зубки режутся, а килограмм сто уже весит.
Ещё назад! Уже совсем яростный, с хрюканьем и попыткой влепить мне копыто в лоб.
Хвалю и пытаюсь вознаградить его ярость овсяным печеньем.
Хвалю долго и проникновенно, как будто он, отважный малыш, выполнил очень важное и трудное моё задание.
Остальные жеребята с удивлением смотрели на нас.
То что начиналось как драка двух жеребцов, постепенно превращается в балет, где Каоги (как я его назвал, пока мы кружились) за каждое яростное па и амбуате немедленно требует похвал и печенье.
Больше нет незнакомых и ничем не связанных жеребца и примата, чужих и страшных друг другу, столкнувшихся ранним утром на поле.
Теперь мы стали лучшими, я остановился напротив. Подошёл и погладил его по короткой кудрявой гриве.
Кто – то окрикнул меня сзади. Я оглянулся, возле конюшни стоял мой отец. В руке он держал лопату и вилы, и я пошёл к нему.
- Рас ты так любишь лошадей – сказал он – то люби и убирать за ними.
Я молча взял вилы и лопату и пошёл в конюшню. Я вычищал стойло за стойлом. И думал о сне который мне приснился на кануне ночью.
Он был таким реальным и совсем не похожим на сон, как будто это всё было на иву. Все эти лошади, все эти разрушенные дома, кровь, мертвецы.
Конюшни я закончил убирать ближе к вечеру. Засыпав последнее стойло сеном, я вышел на улицу отошёл на несколько метров и уселся на зелёную мягкую траву. Заметив меня жеребята весило и звонко заржали и ринулись ко мне обгоняя друг – друга и взбрыкивая на ходу.
За их играми можно было наблюдать часами, эта молодость и грация завораживали.
Я смотрел долго. пока не стемнелось и лошади начали собираться в конюшне. Когда мимо меня проходил Верный, мне показалось что, он улыбнулся.
Когда все лошади зашли я закрыл ворота конюшни и пошёл в стойло Верного.
Как обычно дождался пока он уляжется и пристроился у него в ногах. И быстро уснул, после изнурительной работы…
…Я бреду по тёмной пустоте, вокруг меня ни света, ни мерцания и даже воздух был не подвижен! Вокруг не было ни чего только одна пустота. И тишина переполняла ту пустоту.
Эта пустота и тишина угнетала и пугала, и в этом не где я чувствовал себя беспомощным.
Но вдруг… что это… стук лошадиных копыт. И не привычно как обычно четырёх а двух…
Стук распространялся мерно и спокойно. Как будто их владелец не куда не спешил.
Сначала я не мог разобрать откуда идут эти звуки а потом понял что они доносятся впереди меня.
Я остановился в нерешительности идти дальше. Я не знал что мне ждать от странного незнакомца.
И вдруг передо мной в метрах двух вспыхнул костёр и передним на против друг друга стояли два кресла.
- Садись. – прозвучал спокойный и завораживающий голос из темноты.
Я сначала хотел отказаться но голос и тело не слушались меня. Против своей воли я сел в одно из пустых кресел. И через пару секунд в круг света который излучал костёр зашёл он.
Он представлял из себя помесь лошади и человека. Голова и шея были лошадиные, тело и руки человеческие но с наиогромнейшими мышцами, от торса начиналось продолжение лошади то есть круп и ноги. Хвост и грива у него были необычайно длинные и пушистые. Так и охота было их потрогать.
Из-за спины торчал огромный эфес меча который был украшен лошадью стоящей в дыбах.
Прежде чем сесть он достал его из-за спины. Само лезвие не блестело как обычно положено хорошо отшлифованному и отточенному мечу. Он был дымчатого цвета. И на нём были выгравированы не известные руны. Усевшись он внимательно посмотрел на меня, его взгляд буквально впился в меня.
Я чувствовал, как он копается в моей душе, как будто он что-то искал и найдя то что ему нужно удовлетворённо кивнул. Как будто подтверждал собственные мысли. Которые лишь ему известны и навсегда останутся для меня тайной. Навсегда.
- Итак – Начал он. – Я привёл тебя сюда …
Он остановился, чтобы убедиться, что я его внимательно слушаю. Когда он в этом убедился то продолжил.
- Чтобы сказать что я передаю тебе, свою силу. Силу, ту которая поможет тебе спасти лошадей от людей. Которые только и знают что делают больно им. Но будь внимателен. Не все люди плохие и не все достигают взаимоотношений с лошадьми через боль…
Я бы и сам этим занялся, но боюсь что я уже прошлое. И мне нет места среди живых. А ты сможешь я знаю. Я специально разослал некоторых лошадей, чтобы они нашли для меня лучшего приемника. И на его поиски ушли долгие годы целые две тысячи лет.
Не кто не мог увидеть боли лошадей а если кто и видел, то ему было абсолютно без разницы и конечно свой огромный вклад внесло христианство.
Библия без особых реверансов описывает следующие обычаи своих героев и пророков.
Кого-то в очередной раз победив (то ли сирийцев, то ли Моава), святой, боговдохновенный богоотец, пророк и царь Давид, поэт-псалмопевец, распорядился практически всем захваченным лошадям перерезать «ахилловы сухожилия».
Изуродованная таким образом лошадь полностью Лешина возможности передвигаться и дней десять, в непередаваемых муках, дожидается смерти, полу присев на раскаленном песке библейской пустыни.
Я не сколько не преувеличиваю – вот цитата: «И взял Давид у него тысячу семьсот всадников и двадцать тысяч человек пеших, и подрезал Давид у всех коней колесничных…»(2-я книга Царств 8,4).
Святой пророк-псалмопевец не был новатором.
Он всего-навсего исполнял прямое указание библейского бога.
То самое, что чуть раньше было дано Иисусу Навину: «Но господь сказал Иисусу, не бойся их, ибо завтра, около сего времени, Я предам всех их на избиение сынам Израиля; коням же их перережь жилы и колесницы их сожги огнём» (Иисус 11,6).
Иисус Навин тогда именно так, в полном соответствии с волею своёго и поступил.
Ладно бы с людьми обходились подобным образом, но нет, пленников убивали, конечно же, увлечённо, но быстро и безболезненно.
Его чёрные глаза загорелись огнём и стали красными излучающими свет! Он впился в меня взглядом.
Прошло несколько долгих и мучительных минут, которые для меня показались вечностью.
Потом он отпустил свой взгляд на костёр и успокоился.
- ладно – продолжил он, спокойным и тихим голосом – я позвал тебя сюда не для того чтобы учить, ты всё это и сам поймёшь.
От его спокойного голоса стало спокойно у меня на душе.
- Как я уже говорил, я дам тебе свою силу, но не всю сразу, чтобы ты не сошел с ума от лошадиной магии: она очень сильная, не одна человеческая магия и даже архимагия не сможет сравниться и с первым уровнем лошадиной. В этом ты сам убедишься как и во многом другом. Теперь задавай свои вопросы.
- А кто ты? – Спросил я.
- Я? – короткое не продолжительное ржание смех насколько я понял.
- Защитник лошадей и имя мне Чёрный Жеребец Единорог. Что-то тебя ещё интересует?
- Всё… - например, почему ты больше не существуешь, почему ты в прошлом?
- Длинная история.
- А я не куда и не тороплюсь.
Он отпустил глаза.
- Ладно начну с начала. Когда-то лошади и люди жили в мире и согласии. Не было ни какого железа, принуждений лошадей и тому подобное.
Но появился один чёрный маг, который объявил что: люди намного лучше и умней лошадей. Он выдвинул на этот счёт целую теорию и привёл на его взгляд весьма весомые доказательства! И большинство людей не знаю почему, перешли на его сторону! А те кто остались за нас через неделю все были убиты чёрной магией.
И это послужило знаком к началу битвы. Между людьми и лошадьми. Эта война длилась два года. В ход шло всё мечи, копыта, магия обеих рас. Я был могуществен бессмертен и владел всеми уровнями лошадиной магии. Лошади тоже были бессмертны и владели всеми уровнями магии в совершенстве. Но тот маг не помню как его имя… в общем он создал какой то артефакт, который подавлял нашу магию, и мы не могли воспользоваться высшими уровнями. Из-за этого мы начали проигрывать.
И тогда я принял решение, обернуть время в спять… то есть создать мир где не будет людей а будут только одни лошади.
Но как видишь это не вышло, я вернул лошадей обратно в зачатие мира, и без человеческого зачатка.
Но верховные маги выследили мои действия. И вложили человеческие зачатки, тогда когда процесс уже был не обратим. Они заложили злое семя, когда я в свою очередь заложил доброе и любящее, но будь осторожен. И в твоё время есть те кто хочет дружить с лошадью. Но не знают как с ними подружиться. Но некоторые уже начали догадываться как можно проложить путь к сердцу лошади. Без всякого принуждения.
Сделай новый мир!!!
- Если лошади были бессмертны то почему люди могли их убить?
- Потому, что они были бессмертны, но уязвимы.
- Но что мне делать? Я ведь не могу дать не бессмертия, ни неуязвимости!
- Всё это ты сможешь сделать в своё время, ты узнаешь все азы лошадиной магии. И что бы ты не сошёл с ума, я не буду сваливать на тебя всю мощь лошадиной магии сваливать на тебя, она придёт постепенно.
- Я согласен. – перспектива стать сумасшедшим не подходила мне.
- Да вот ещё что!
- что?
- Когда ты, станешь бессмертным и неуязвимым, ты можешь умереть если тебя захочет убить лошадь. Это небольшие меры предосторожности. Все лошади, абсолютно все будут знать это. Так что не обижай их. И всегда держись рядом с Верным. Он поможет если что.
- Хорошо.
- у меня всё на сегодня.
Он встал и пошёл в темноту, постепенно он начал исчезать в темноте, его шаги становились всё тише и тише.
Стало тихо не раздавалось ни звука, появилось ощущение что я здесь остался один навсегда.
Я было запаниковал, но тут я услышал, звук копыт. Из темноты появился Верный.
- залезай ко мне на спину. – после того как я разговаривал с защитником, я не стал удивляться тому что, Верный заговорил.
Я молча запрыгнул ему на спину…
… Я проснулся, открыл глаза, уже начало рассветать.
Верный был уже на ногах, и смотрел своими большими, добрыми и любящими глазами на меня. Я сел и начал прокручивать сон, заново…
… Я не долго его прокручивал так как, нужно было выпустить лошадей пастись.
Я встал и пошёл к выходу из денника верного.
Проходя рядом с ним, он ущипнул зубами за плечё, обернувшись к нему, он подмигнул мне и сказал:
- Это был не сон, даже не надейся!
Где я стоял там и сел с широко открытыми глазами и ртом.
Верный широко улыбался, оставшись довольным своей неожиданностью.
- Значит весь этот, сон был не сон!!!
Он кивнул головой.
- Чего уселся? Лошади хотят есть. Иди выпускай их.
Я встал и пошёл к выходу."
Будет жалко, если пропадёт. Столько труда!!!
_________________ 
- Здравствуйте, моя фамилия Рабинович! Вам нужны такие специалисты?
http://argamak-ksk.ru/index.html
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
